Материалы

Статья заместителя Председателя Правления РАО «ЕЭС России» Я.М. Уринсона

Неоднократно А.Б. Чубайс и идеологи реформирования электроэнергетики отмечали, что реформа — не самоцель. При этом обычно внимание акцентировалось на том, что в ходе реформирования российской энергетики и реструктуризации РАО «ЕЭС России» будет создан конкурентный рынок электроэнергии, повысится капитализация энергокомпаний, возрастет их инвестиционная привлекательность. Сегодня хотелось бы подчеркнуть, что этим, конечно, не исчерпываются цели, задачи и результаты реформы. Одно из важнейших ее проявлений — замедление роста, стабилизация, а затем и снижение энерготарифов. Ведь в условиях конкуренции на свободном рынке электроэнергии без ограничения издержек и цен на свою продукцию не сможет выжить ни один ее производитель. Если он этого не сделает, то неизбежно проиграет рынок своим конкурентам.

Отсюда — программы управления издержками, которые мы в РАО «ЕЭС России» стали делать с 1999 года, когда вплотную подошли к задаче рыночной трансформации Компании. Отсюда — и наша новая тарифная политика, которая актуальной стала тогда, когда заложены законодательные основы реформирования российской электроэнергетики, когда заработали как самостоятельные структуры Федеральная сетевая компания (ФСК) и Системный оператор — Центральное диспетчерское управление (СО-ЦДУ) ЕЭС России, когда стартовали преобразования региональных энергосистем и федеральных электростанций, а главное — когда заработал с 1 ноября с.г. рынок «5—15», т.е. конкурентный сегмент рынка электроэнергии со свободными, равновесными ценами на нее.

Суть этой новой тарифной политики — в отказе от затратного принципа ценообразования в электроэнергетике и переходе к регулированию тарифов в зависимости от прогнозируемой инфляции (замена принципа «затраты плюс» на принцип «инфляция минус»). В жизни это означает сдерживание роста, а потом и снижение энерготарифов в реальном исчислении.

И первым это снижение должно ощутить население — наименее защищенный от роста цен потребитель. Ведь если подорожает электроэнергия для предприятия, то оно, в принципе, может повысить цену на свою продукцию. Население такой возможности лишено. В будущем, когда расширится конкурентный сегмент рынка, все другие ее потребители также смогут покупать ее по более низкой цене.

Поэтому РАО «ЕЭС России» в октябре с.г. вошло в Правительство и ФЭК России с предложением о снижении на 20% в пяти регионах — в Свердловской, Нижегородской, Пермской, Ленинградской областях и Санкт-Петербурге с 1 ноября 2003 года действующих тарифов на электроэнергию для населения, а с 1 января по 1 мая 2004 г. предельных тарифов на электроэнергию для населения, установленных ФЭК России на 2004 год.

Делая такое ответственное предложение, мы базировались на двух соображениях.

Первое — с запуском 1 ноября рынка «5—15» энергосистемы смогут покупать на нем электроэнергию по более низким ценам, чем сегодня она стоит на регулируемом рынке, т.е. на ФОРЭМ. И это ожидание оправдалось: за ноябрь объем торгов на рынке «5—15» составил 521,8 млн. кВт ч, а средняя цена электроэнергии в конкурентном секторе оказалась на 9,5% ниже, чем на ФОРЭМ.

Второе — накопленный опыт работы по программам управления издержками. Проанализировав эти программы по всем энергокомпаниям, мы выбрали те пять субъектов Федерации, которые фигурируют в нашем предложении. Правительство наше предложение о снижении тарифов на электроэнергию прежде всего для населения одобрило, Федеральная и региональные энергетические комиссии указанных субъектов Федерации приняли соответствующие постановления.

Сегодня, когда сделан первый шаг в реализации новой тарифной политики, нам нередко задают вопросы. А почему этот шаг не был сделан раньше? Насколько реальны и будут ли следующие шаги? А что вообще дает эта новация? Попробую на них ответить.

Для этого сначала вернемся чуть назад. На рис.1 хорошо видно, что в течение многих лет после либерализации цен в 1992 г. энерготарифы росли намного медленнее, чем цены в промышленности и, в особенности, цены на топливо. А уж рост цен на энергию для населения отстал от роста цен на другие товары потребительской корзины еще больше. Тем самым государство за счет регулируемых цен сдерживало инфляцию. При таких «ножницах» цен энергокомпании и станции выживали (именно выживали, но не развивались — новые объекты в энергетике практически не вводились) только потому, что в те годы в экономике господствовал бартер и взаимозачеты. А потому конкретные значения цен и тарифов не играли решающей роли.

Однако, как только менеджмент РАО «ЕЭС России» объявил войну бартеру и зачетам, и энергосистемы перешли к расчетам «живыми» деньгами, ситуация поменялась. Компания обосновала необходимость установления регулирующими органами энерготарифов на уровне, позволяющем ей нормально работать и развиваться. Как видно на рис. 2, с 2000 г. до настоящего времени рост тарифов опережает инфляцию.

И тут во всей красе проявил себя затратный принцип тарифообразования: тарифы на электроэнергию в 1999—2003 гг. росли примерно так, как росла ее себестоимость. Снижать издержки у энергокомпаний реально стимула просто не было. И ясно, почему: стоит один раз уменьшить какие-нибудь затраты, экономию у тебя тут же «вырежут» при очередном тарифном регулировании. Куда выгоднее доказать регулирующему органу, что все твои расходы — экономически обоснованные. Так, кстати, было и в СССР, причем с этим не могли справиться ни Госплан, ни Народный контроль, ни ЦК КПСС.

И так не может и не должно быть в условиях конкурентного рынка электроэнергии, о чем говорилось в начале моего выступления. Поэтому А.Б. Чубайс на заседании Правительства Российской Федерации 29 мая 2003 г. внес предложение установить энерготарифы на 2004—2006 гг. в зависимости от прогнозируемой инфляции. Количественно это предложение иллюстрирует рис.3.

РАО «ЕЭС России» готово к тому, чтобы уже в 2004 г. рост энерготарифов лишь незначительно опережал ожидаемый рост инфляции: в 2002 г. разрыв между ними был 9,8 процентных пункта, в 2003 г. — 8,6 пунктов, а в 2004 г. предлагается его сократить до 3 процентных пунктов. Но уже в 2005 и 2006 г. тарифы будут расти только в меру инфляции. Ее параметры определены в социально-экономической программе Правительства: 10% в 2004, 8,5% в 2005 и 7,5% в 2006 г. Это означает, что в реальном исчислении их рост будет остановлен.

Для реализации предложенного подхода, как видно на рис.4, ФЭК России должна установить на 2004—2006 гг. нижние и верхние пределы роста энерготарифов по каждому субъекту Федерации. Причем установить их так, чтобы в среднем по стране рост тарифов не превышал 13% в 2004, 8,5% в 2005 и 7,5% в 2006 году.

Естественно, выходя с таким предложением, мы постарались все как следует взвесить, оценить возможности отдельных энергокомпаний РАО «ЕЭС России».

С одной стороны, если уже сегодня не затормозить рост энерготарифов, то его куда более решительно остановит рынок, который в соответствие с Планом мероприятий по реформированию электроэнергетики в 2003—2005 гг. (распоряжение Правительства РФ от 27 июня 2003 г. №865-р) будет либерализован в 2007—2008 гг. И тогда, как видно на рис.5, наши АО-энерго и станции получат весьма сильный «ценовой шок».

С другой стороны, анализ их программ управления издержками и бизнес-планов показывает, что многие спокойно впишутся в охарактеризованную выше (см. рис.3) динамику тарифов. Другим придется трудно, но уже сейчас ясно, что нужно делать, чтобы без существенных потерь преодолеть ожидаемые трудности. Но есть и третьи энергосистемы, которые так и не накопили необходимого запаса прочности. В каждой из них причины этого разные: в одних долгое время искусственно занижались тарифы; в других до сих пор не налажены расчеты с потребителями, имеют место неплатежи; в третьих накоплена большая кредиторская задолженность и т.д. Таким энергокомпаниям придется не просто сокращать расходы, но и жертвовать на определенное время инвестициями и дивидендами. По таким АО-энерго придется принимать специальные решения, вероятно, на уровне материнской компании Холдинга и администраций соответствующих субъектов Федерации. К счастью, таких энергокомпаний в Холдинге не более 12%.

По основной же части компаний, в ближайшие три года предстоит активизировать работу по управлению издержками. С учетом накопленного опыта здесь выявляются следующие ключевые направления: сокращение расходов на топливообеспечение; снижение потерь энергии; экономия на ремонтных работах; оптимизация численности персонала и оплата труда; упорядочение использования сырья и материалов, запасов товаро-материальных ценностей; освобождение от непрофильных бизнесов и нерентабельных активов.

То, что возможность добиться необходимой в условиях новой тарифной политики экономии вполне реальна, показывают следующие примеры.

Уже в первом полугодии текущего года ОАО «Мордовэнерго» за счет снижения удельных расходов сэкономило 19,9 тыс. тонн условного топлива или 6% от всех затрат. ОАО «Рязанская ГРЭС» только путем конкурсных закупок угля сэкономило 27,3 млн. рублей или 2,5 от всех затрат на топливо. Важно, что экономия на топливной составляющей издержек получена этими и другими нашими компаниями не в 1999 или 2000 гг., когда еще многие резервы экономии лежали на поверхности, а в текущем году, т.е. после того, как в предыдущий период все «сливки» как будто бы были сняты.

Значительные резервы имеются в снижении потерь энергии — технических и коммерческих. Так, ОАО «Кубаньэнерго» в текущем году за счет снижения технических потерь сэкономит 6,2 млн. рублей, а за счет ликвидации коммерческих потерь (это — неоплаченный отпуск или попросту воровство энергии) — 5,9 млн. рублей. Для этого осуществляются вполне понятные и освоенные многими энергокомпаниями организационно-технические мероприятия: оптимизация режимов электрических сетей; замена недогруженных и перегруженных трансформаторов; замена проводов перегруженных линий; отключение трансформаторов на ПС с сезонной нагрузкой; установка приборов учета; рейды по выявлению и борьбе с хищениями.

Как показывает опыт целого ряда энергокомпаний, существенное снижение затрат на ремонты достигается за счет минимизации их выполнения хозяйственным способом и конкурсного размещения заказов на различные виды ремонтных торгов; за счет перехода от планово-предупредительных ремонтов к ремонтам по диагностике. С выделением ремонтных подразделений в самостоятельный бизнес в ходе реформирования АО-энерго и федеральных станций здесь, как правило, выявляются дополнительные возможности. Как видно на рис.6, экономия ремонтных работ в условиях их современной организации обеспечивается при росте их физического объема.

Еще одна, причем очень значительная статья экономии — это оплата труда. За последние три года численность занятых в Холдинге РАО «ЕЭС России» сократилась с 671,4 тыс. чел в 2000 г. до 631,9 тыс. чел в 2002 г. В 2003 г. процесс оптимизации численности персонала как за счет роста производительности труда, так и в связи с реструктуризацией энергокомпаний продолжается. На примере ОАО «Липецкэнерго» видно (рис. 7), что оптимизация численности, переход к современным формам оплаты труда и мотивации персонала позволяют существенно сокращать расходы на заработную плату.

Хочу отметить, что в приведенных выше примерах фигурируют не худшие и не лучшие, не самые маленькие и не самые крупные наши АО-энерго и федеральные станции. Это позволяет считать эти примеры весьма типичными.

Действуя так или примерно так, энергокомпании Холдинга за три года, с 2001 по 2003 гг., обеспечат сокращение затрат в размере 44,4 млрд. рублей, что составляет 5% от трехлетнего объема товарной продукции РАО «ЕЭС России» (за вычетом неснижаемых затрат — инвестиций, дивидендов, налогов).

Все это убеждает, что наша новая тарифная политика может быть и, я уверен, будет реализована без качественных потерь для Холдинга, то есть без снижения инвестиционной активности, дивидендных выплат и капитализации энергокомпаний. При этом в переходный период 2004—2006 гг. им предстоит прожить в условиях, близких к открытому рынку. Именно в таких условиях работают сегодня большинство предприятий других отраслей российской экономики. Но им для того, чтобы выяснить (спрогнозировать) будущую цену на свою продукцию и подстроиться под нее, надо проводить весьма дорогостоящие маркетинговые исследования. А нашим энергокомпаниям ценовой «коридор» сразу на 3 года вперед установит государство. Как уже выше отмечалось, некоторым АО-энерго и станциям придется весьма непросто. Но другого пути нет — всем надо учиться эффективному управлению издержками и бизнес-планированию.

Что же касается государства, макроэкономики и отраслей-потребителей энергии, то они получают от новой тарифной политики очевидный выигрыш:

• государство снижает расходы на тарифное регулирование, так как метод тарифообразования «инфляция минус» намного менее трудоемок, чем метод «затраты плюс»;
• макроэкономика получает действенный инструмент сдерживания инфляции издержек;
• отрасли-потребители, в особенности энергоемкие (металлургия, нефтехимия и др.) смогут лучше планировать свои издержки и обосновывать бизнес-проекты.

Вместе с тем нельзя не сказать, что переход к новой тарифной политике для всех его участников — задача столь же трудная и важная, сколь сложная и ответственная.

Я.М. Уринсон